Древние виды спорта. Гонки на колесницах

В небольшой лощине между Авентинским и Палатинским холмами расположился грандиозный Циркус Максимус - Большой Цирк, вмещающий треть почти миллионного населения Рима. Здесь устраиваются спектакли скорости, опасности и смерти, здесь римляне собираются, чтобы увидеть чудеса ловкости и отваги, здесь проходят гонки на колесницах, популярная в народе забава, конкурирующая и даже затмевающая гладиаторские бои и травлю диких зверей .
В праздничный день сатурналия, после завершения обряда жертвоприношения перед храмом Сатурна у подножия Капитолийского холма, огромные толпы плебеев устремились к Большому Цирку, заполнив все улицы и переулки; люди толкались, пихались и протискивались, чтобы заполнить гигантскую арену Циркус Максимус, величайшего сооружения Рима.

Весь свободный Рим собрался здесь. Первые каменные ряды, отделанные мрамором, заняли сенаторы, жрецы, авгуры, магистраты и другие важные чиновники. Девы-весталки расположились на специальном почетном месте напротив императорской ложи. Над первыми рядами теснились состоятельные граждане, занимающие высокое положение в обществе. Обеспеченные люди покупали места под навесом, в тени, откуда лучше будет видна гонка. Над ними, полностью заполняя деревянные сидения до самого верха, расположилась толпа бедноты, составляющая большую часть населения императорского города. Циркус Максимус с его разнообразными зрелищами предназначен для бесплатного развлечения плебса. Мужчины допускаются только в тогах – символе гражданства, поэтому рабам вход заказан. Легко возбудимые, шумные, с почти звериными инстинктами и страстями, не сдерживаемыми ни образованием, ни хорошими манерами, ни воспитанием, беднота беспорядочно теснится вместе – мужчины, женщины и дети, ругающиеся, кричащие, потеющие, в оглушающем нарастающем шуме под безоблачным римским небом.

Четыре яруса зрительских рядов охватывают скаковой круг длиной в 2600 локтей (около полутора километров). Посреди арены находится spina - трехсотметровая разделительная полоса из алтарей, статуй, скульптурных групп и обелисков, которая символизирует сломанный хребет врагов Империи. В центре spina возвышается 24-метровый обелиск Рамсеса II, величайшего египетского фараона. Теперь этот символ царского могущества принадлежит Риму.

Звуки приближающегося оркестра возвещают появление правящего консула-распорядителя на колеснице в сопровождении впечатляющей свиты из жрецов, ликторов, легионеров, всадников и слуг, за которыми следуют лицедеи, певцы и курители фимиама, несущие золотые и серебряные кадильницы. Затем следуют колесницы, запряженные лошадьми, слонами и мулами, на которых везут изваяния богов и богинь. Торжественную процессию приветствует гром аплодисментов. Появление императора в его величественной ложе под звуки флейт и труб служит сигналом к новым восторженным крикам и рукоплесканиям.

По рукам возбужденных зрителей пошли глиняные таблицы заездов и папирусы, рекламирующие лошадей и их возниц с предложением делать ставки на большие деньги. Ставки стали делать все, даже женщины, закладывая все, что только можно: экипажи, скот, рабов, домашнюю утварь, драгоценности.
- Я знаком с владельцем квадриги, - прошептал на ухо патриций своему соседу. - Эту упряжку он держал в запасе, и она была его «темной лошадкой». Парень сказал, что лучших лошадей у него никогда не было. Он сам намерен поставить шесть к одному, так же как и я.

Четыре команды готовились соревноваться за благосклонность толпы – «красные», «зеленые», «белые» и «синие», названные так по цвету одежд возниц, стоящих на хрупких двухколесных колесницах, запряженных четверками породистых лошадей. Владельцы колесниц, очень состоятельные римляне, объединились в 4 гоночных клуба: «красные» посвятили себя Марсу и лету, «белые» - Зефиру и зиме, «зеленые» - Матери Земле и весне, «синие» - морю и небесам, или осени. На трибунах разгорались страсти вокруг этих цветов, разрушая дружбу и разделяя семьи.
- Ставим на «синих», это чистый верняк, - громко провозгласил толстый торговец вином своей тщедушной супруге, на что с удивлением услышал в ответ. - Не нравятся мне твои «синие». Мне больше по душе «белые», у них такая красивая раскраска колесницы и романтичные имена лошадей.
- Какой же идиот ставит на колесницу только потому, что она ярко размалевана, - ядовито поинтересовался красный и потный торговец. Но его жена осталась непоколебимой. Видимо, она решила продемонстрировать, что способна мыслить самостоятельно, тем более что «белые» имели неплохие шансы на победу. Остальные колесницы в первом забеге были явно слабее, и ставки на них принимались шестнадцать к одному.

И вот сам император бросил белый платок mappa, распахнулись стартовые ворота - «карцеры», четыре квадриги рванулись вперед, начав первый заезд missus под бешеные крики обезумевших римлян, забивших стадион до отказа.

Колесничие безжалостно нахлестывали лошадей, и те как птицы неслись по дорожке. «Синий» сразу вырвался вперед и к концу первого круга был уже бесспорным лидером. На третьем круге колесницы «красного» и «зеленого» сцепились колесами и, столкнувшись, развалились. Их возницы оказывались в трудном положении: они не могли быстро освободиться от обмотанных вокруг тел поводьев, и лошади волокли их по дорожке. Выскочили служители стадиона, чтобы помочь незадачливым возничим и освободить дорожку от обломков колесниц до того, как оставшиеся две квадриги зайдут на очередной круг.

К концу четвертого круга «синий» заметно увеличил отрыв от «белого», сражающегося за второе место. «Белый», на которого ставила жена виноторговца, ничего особенного не показывал. Многие вскочили на ноги, присоединяя свои голоса к всеобщему воплю в поддержку фаворита. Когда «синий» вылетел на финишную прямую последнего пятого круга, у колесницы отлетело колесо, завалившаяся набок повозка начала бороздить дорожку, а ее колесничий, как спелая груша, полетел на землю. Возница шедшей с большим отставанием «белой» команды, притормозив, объехал неудачника, и легкой рысью затрусил к победе. Над стадионом пронесся стон.

Что касается жены виноторговца, то та, вскочив на ноги, принялась размахивать руками и радостно вопить. Толпа начала недовольно ворчать, и существенный вклад в это ворчание внес сам виноторговец.
- Как, спрашивается, порядочный человек может играть на бегах, если уже в первом заезде у фаворита отлетает колесо?! - проорал он и, вскочив на ноги, принялся выкрикивать оскорбления в адрес колесничего, которого уносили на носилках.
- Прихлебатель варваров!!! - кричал виноторговец. - Какой осел тебе сказал, что ты способен править колесницей?!
На дорожку вышел владелец «синей» колесницы, дабы лично проследить, как идет уборка того, что осталось от его движимого имущества.
- Подойди ко мне, и от тебя тоже останутся одни обломки! - вопил виноторговец.
- Обманщик! Грязная собака! - орал, размахивая винным кувшином, сидевший за его спиной оружейник. Он рвался на арену, и соседям по трибуне с большим трудом удавалось сдерживать неистового воителя.

Забеги колесниц следовали непрерывной чередой, солнце палило нещадно, на стадионе стояла жарища, как в преисподней. Недовольство зрителей продолжало нарастать. Для успокоения возбужденной толпы нужен был триумф признанного фаворита, а не сомнительные победы сгребающих все призы аутсайдеров. Громче остальных орал, заводя толпу, сидевший за спиной виноторговца оружейник. Многие кивали в такт его воплям, когда он поносил владельцев колесниц, обвиняя их в сговоре с целью ограбить честных граждан.

Виноторговец с облегчением отметил про себя, что в очередном заезде участвует бесспорный фаворит - колесница «красных», управляемая легендарным Скорпусом, который побеждал в двух тысячах заездов. Выиграть много в случае его победы было маловероятно, но любой, даже самый небольшой выигрыш позволил бы виноторговцу снова обрести веру в себя. В победе Скорпуса сомнений не было, и толстяк поставил на «красного» двадцать золотых ауреусов, которые в случае выигрыша принесли бы ему десять звонких монет.
Жена виноторговца рискнула сделать ставку на «зеленого» - расползающуюся от древности колесницу с четверкой жалких кляч и возничим, выигравшим свою последнюю гонку еще во времена Республики. Эта квадрига служила всеобщим посмешищем, букмекеры давали за ее победу шестнадцать к одному, но даже и при таком соотношении на нее никто, кроме давно увядшей римлянки, не ставил.

Распорядитель взмахнул флажком, стартовые ворота распахнулись и четыре разноцветные колесницы рванули к заветной победе. Квадриги обгоняли и подрезали друг друга, пытаясь вынудить соперника врезаться в разделительный барьер spina. Самые захватывающие столкновения колесниц происходили у поворотных столбов meta, где возницы проявляли чудеса ловкости и выдержки. Чтобы не зацепиться за столб и не опрокинуться вместе с колесницей при крутом повороте, лидирующий Скорпус стал описывать большую дугу. Но излишняя осторожность возницы возмутила публику: раздались свист, вопли и брань. Подстрекаемый обезумевшей толпой, стараясь не терять драгоценные секунды, «красный» резко сменил траекторию движения и неожиданно опрокинулся. На полном скаку в поверженную колесницу врезались «синий» и «белый», пытавшиеся вырваться вперед. Все трое возничих, включая прославленного Скорпуса, мгновенно оказались затоптаны насмерть, а лошади получали серьезные увечья. По притихшему стадиону прокатился шепот: «Naufragium, naufragium, кораблекрушение, кораблекрушение».

После того, как три колесницы сошли с дистанции, а «зеленый» спокойно приплелся к финишу первым в гордом одиночестве, виноторговец был не единственным, кто в ярости вскочив на сиденье, стал осыпать проклятиями организаторов бегов.
- Обман! Жульничество!!! - вопила толпа, разбавляя этими невинными словами более яркие выражения. В воздухе замелькали кулаки, а на беговую дорожку полетели подушки и скомканные програмки. Солдаты службы охраны, опасаясь погрома и мятежа, обратились лицами к зрителям и подняли короткие мечи. Напряжение нарастало. Среди публики находилось множество профессиональных игроков, капиталы которых утекали в сточную канаву по мере того, как заведомые аутсайдеры выигрывали забег за забегом. Зрители были на грани взрыва. Но устроители гонок отреагировали очень быстро: рев труб возвестил о перерыве.

Букмекер с печальным видом отсчитал жене виноторговца солидный выигрыш, хотя, по правде говоря, дела у него шли превосходно: когда фавориты проигрывают, большая часть денег остается у букмекеров на руках. Что касается публики, то та просто кипела от негодования, и лишь желание перекусить снижало напряжение.
Патриции разместились за столами под навесами, защищающими от палящего солнца, запивая обильные и разнообразные блюда старым, выдержанным фалернским вином янтарного цвета. Плебеи довольствовались хлебом и сыром, приобретенным у юрких мальчишек-разносчиков, снующих между рядами верхних ярусов. Простая и дешевая снедь потреблялась прямо на трибунах, запиваемая таким же дешевым разбавленным вином, а частенько и просто водой. Но и патриции, и плебеи громко и возбужденно обсуждали прошедшие заезды, неудачи фаворитов, гибель Скорпуса, а также шансы на победу команд в предстоящей групповой скачке из 12 колесниц. Каждая из четырех команд выставляла в заезде по три колесницы, причем гонщики одной команды действовали в групповом заезде сообща против колесниц враждебных команд.

По мере того, как приближалось начало командной гонки между лучшими квадригами, трибуны все громче и громче гудели от возбуждения. Когда на Циркус Максимус появились колесницы «белых», над стадионом прокатился громовой раскат приветствий Гаю Аппулею Диоклу, самому высокооплачиваемому колесничему Римской Империи. Квадриги «синих» встретили свистом и неодобрительными выкриками, ведь за весь беговой день они не смогли выиграть ни одного забега. Толпа снова взорвалась приветствиями при появлении колесниц «красных» и «зеленых».

Стартер взмахнул флажком, и квадриги рванулись с места. К тому моменту, когда экипажи достигли первого поворота, все зрители уже стояли на ногах. Состязание заставило забыть обо всем не только дурно воспитанную массу плебеев. Сенаторы, жрецы, высшие чиновники и прочая знать тоже не владели собой, забравшись на сиденья, вовсю размахивали руками, громко выкрикивали слова поддержки или брани.

После первого круга лидировала колесница «синих», которая сразу со старта вырвалась вперед, но на втором круге она сошла с дистанции после того, как головная лошадь захромала, повредив ногу. Зрителям было видно как колесничий «зеленых» разговаривал с лошадьми, убеждая их бежать быстрее. Возничий «красных», чтобы добавить скакунам резвости, пустил в ход хлыст. Этот менее гуманный, но более эффективный способ позволил ему уверенно выйти на второе место и повиснуть на хвосте у «белого». Квадрига, идущая третьей, сделала попытку восстановить утраченную позицию, но колесничий «красных» так ожег хлыстом физиономию соперника, что тот, потеряв управление, врезался в центральный барьер. Зрители взорвались восторженным ревом. На последний круг колесницы вышли плотной группой, почти без разрыва, экипажи шли с невиданной скоростью. Бешено вращающиеся колеса терлись друг о друга, высекая искры, а лошади, войдя в раж, не только неслись вперед, но и пытались укусить ближайшего соперника.

Стадион оглушительно ревел. Виноторговец, встав на скамью, выкрикивал что-то нечленораздельное, а по его могучей шее ручьями стекал пот. И в этот миг произошло то, о чем он так молил небеса. Лидирующие колесницы сцепились колесами и взлетели в воздух, чтобы, приземлившись, превратиться в гору дерева, металла, лошадей, людей. Шедшая следом квадрига не имела никаких шансов на спасение. Колесничий делал все, чтобы сдержать упряжку, но времени ему не хватило, и лучшая колесница «зеленых» взлетела в воздух, а затем рухнула на дорожку грудой обломков.
Колесница «белых» находилась сзади, и у ее возничего Диокла с избытком достало времени придержать лошадей и осторожненько объехать то, что осталось от лидеров. Когда квадрига Диокла первой пересекла линию финиша, над стадионом разнесся крик восторга, женщины визжали от радости, мужчины вторили им довольным ревом. Все были счастливы, как пьяные наемники, ведь наконец-то победу одержал заведомый фаворит.

Необычайный ажиотаж последнего заезда оставил зрителей без сил. Большая часть публики тихо сидела на своих местах, наблюдая за тем, как служители убирают с дорожки обломки, а лекари оказывают помощь колесничим. День подходил к концу. Но уже завтра жителей Рима вновь ожидало захватывающее зрелище стремительно несущихся, обгоняющих одна другую и сталкивающихся колесниц: прекрасные лошади, лихие возницы, смертельная опасность этих состязаний – этого будет достаточно, чтобы глядеть на арену, не отрывая глаз и затаив дыхание.

👁 Отель как всегда бронируем на букинге? На свете не только Букинг существует (🙈 за конский процент с отелей - платим мы!) я давно практикую Румгуру , реально выгодней 💰💰 Букинга.

👁 Знаешь ? 🐒 это эволюция городских экскурсий. Вип-гид - горожанин, покажет самые необычные места и расскажет городские легенды, пробовал, это огонь 🚀! Цены от 600 р. - точно порадуют 🤑

👁 Луший поисковик Рунета - Яндекс ❤ начал продавать авиа авиа-билеты! 🤷

Гонки на колесницах February 7th, 2011

Гонки на колесницах были одним из популярнейших видов спорта в Римской империи.
В Риме колесничные гонки устраивались главным образом на гигантском ипподроме "Циркус Максимус" - Большой Цирк
Ни в одном другом сооружении нельзя было развлечь больше народа, чем в Большом Цирке.


Большой Цирк располагался в небольшой лощине, между Авентинским и Палатинским холмами. Это был крупнейший стадион за всю историю человечества. Он мог принять треть населения Рима — 350 тысяч человек, то есть вдвое больше, чем самый вместительный стадион нашего времени. В Большом Цирке для римлян устраивались спектакли скорости, опасности и смерти. Здесь они собирались, чтобы увидеть чудеса ловкости и отваги. Вход в Большой Цирк был свободный, за счет государства.


Это было величественным сооружением из камня и мрамора. Деревянным был лишь верхний ярус. Первые три этажа были отведены под торговые лавки.


Высокая огнестойкость здания позволяла устроить торговые ряды по всей длине стадиона. Несмотря на пожароопасность, исходившую от множества галерей и лавок, Большой Цирк простоял 500 лет
Большой Цирк имел в длину 500 м, в ширину — 150 м, а в высоту — свыше 30 м.

Четыре яруса зрительских рядов охватывали скаковой круг петлей длиной в 1300 м.

Посреди арены находилась spina — 300-метровая полоса из алтарей, статуй, скульптурных групп и обелисков. Spina символизировала сломанный хребет врагов Рима.


Сейчас она находится перед дворцом Латеранском.
Ее центральным элементом был 24-метровый обелиск Рамсеса II, величайшего из египетских фараонов. Теперь этот символ царского могущества принадлежал Риму.

Большой Цирк был настолько большим, что и зрелища там требовались грандиозные — так называемая охота (стравливание диких животных друг с другом или с людьми), гладиаторские бои и т. п. Но самыми популярными у римлян были гонки на колесницах. Весь город стекался посмотреть на это зрелище. Те, кому не хватило места на стадионе, устраивались на вершинах окрестных холмов.

Сигналом к началу гонок служил брошенный императором платок. Ворота открывались, и на арене появлялись четыре колесницы, запряженные четверкой лошадей. Колесницы были окрашены в разные цвета: зеленый, красный, голубой и белый

Соответственно, зрители (болельщики) разделялись на четыре партии. Ставки делали все, даже женщины, закладывая все, что только можно: экипажи, скот, невольников, домашнюю утварь, драгоценности…

Колесницы семь раз проносились по кругу и, наконец, пересекали финишную черту перед императорской ложей. Подобно современным автодромам, траса постоянно совершенствовалась. Самыми опасными местами были углы, где участники старались пройти как можно ближе к поворотным столбам.

На повороте колесницы сталкивались, и возничих затаптывали насмерть. Те, кому удавалось выжить, становились знаменитостями первой величины — что-то вроде современных кинозвезд или автогонщиков. Вокруг возничих сформировался целый культ, обеспечивший им богатство и славу

До нас дошло имя одного из возничих Древнего Рима — Скорпус. Этот человек выиграл две тысячи гонок и погиб в Большом Цирке, когда ему было всего 27 лет.

Самым высокооплачиваемым спортсменом всех времен и народов является Гай Аппулей Диокл, живший во втором веке нашей эры в Древнем Риме. За свою спортивную карьеру он заработал сумму, равную сегодня 15 миллиардов долларов.Прибыв в Рим из района современной Португалии, Диокл начал свою спортивную карьеру в 18-летнем возрасте и завершил ее в 42 года.

За это время за свои победы он заработал 35863120 сестерциев - эта сумма была отчеканена на найденном во время раскопок памятнике, который был воздвигнут в честь чемпиона древнеримских гонщиков его болельщиками.

Современные гонки колесниц в Берлине.

Большой Цирк представлял собой поистине грандиозное и величественное зрелище. Плиний писал, что он прекрасен сам по себе, помимо представлений, которые в нем устраивались. К сожалению, до наших дней сохранился лишь расплывчатый контур его основания.

Пожалуй, самым древним и уж точно самым популярным видом спорта в Риме были состязания на колесницах. Целые состояния выигрывались и проигрывались на тотализаторах ипподрома. Победы приносили успешным возничим большие богатства и огромные земельные угодья, в то время как неудачники обрекали себя на всеобщее презрение или погибали под колесами стремительно несущихся колесниц победителей. Римляне считали состязания на колесницах исключительно собственным изобретением. Однако первые римляне ничего не знали ни о колесницах, ни уже тем более о гонках.

Согласно дошедшим до нас письменным источникам, в молодом государстве не было колесниц. Воины сражались либо в пешем порядке, либо верхом на лошадях, а о колесницах нет ни единого упоминания. Самая древняя колесница, обнаруженная в центральной части Италии, была найдена в гробнице в Риголини и датирована приблизительно 650 г. до н. э. Судя по всему, это средство передвижения пришло из Греции, где колесницы перестали быть боевыми машинами тремя столетиями раньше и использовались только для различных церемоний или когда командиру нужно было быстро добраться до поля битвы. В Италии колесницы появились именно для проведения церемониалов: первые римляне использовали их во время триумфальных процессий.

Рим. Состязания на колесницах. Четыре команды, или фракции, возничих (Красные, Синие, Зеленые и Белые) неистово поддерживаются зрителями. На этом изображении побеждают Красные.

Идея устраивать гонки между легковесными колесницами родилась в Италии в VI веке до н. э., однако, возникла ли эта идея в самом Риме или пришла из какой-нибудь провинции, мы не знаем. На территории Центральной Италии гонки на лошадях и на колесницах устраивались в честь богов плодородия. Ромул, основатель Рима, организовал лошадиные скачки в честь бога Конса, покровителя урожая.

Другие состязания устраивались в честь Сегесты, богини прорастающих посевов, или Цересы, богини зерновых культур. Первоначальное религиозное значение гонок было утрачено. Дата, когда гонки на лошадях заменили гонками на колесницах во время церемоний, также неизвестна.

Сначала колесницы, лошади и возничие предоставлялись римскими всадниками, знатным сословием, в которое входили граждане богатые, но не имеющие аристократического происхождения. Участие в состязаниях было священным долгом, так как это обеспечивало дальнейшее процветание и благополучие города. Позднее людей стали больше интересовать выигрыши, поэтому они начали нанимать профессиональных возничих или покупать их, если те были рабами. К тому времени, когда в письменных источниках появилось первое подробное описание состязаний на колесницах, независимые возничие и владельцы команд были вытеснены двумя самыми крупными и богатыми командами, или фракциями, которым соответствовали определенные цвета: Белыми и Красными. Приблизительно в 30 году до н. э. была создана фракция Зеленых, а еще через какое-то время фракция Синих. В 80-х годах н. э. император Домициан создал еще две фракции - Пурпурных и Золотых - однако эти команды не смогли завоевать расположения римлян и вскоре исчезли.

Каждая фракция имела в своем распоряжении собственные конюшни, расположенные к северу от Рима, на Марсовом поле, некогда площадке для военных учений, где они содержали лошадей и колесницы между состязаниями в Циркусе. За пределами Рима располагались также племенные фермы, где разводили лошадей, и тренировочные плацы, где лошади и возничие изучали и оттачивали мастерство. Существовали также и клубы, где поклонники той или иной фракции собирались и обсуждали состязания, возничих или лошадей. В таких клубах комнаты, предназначенные для знатных граждан, были украшены красивыми мозаиками, настенной живописью и дорогой мебелью; помещения же, в которых собирались свободные граждане и рабы, отличались менее роскошной обстановкой.

Каждый в Риме поддерживал ту или иную фракцию и был ей фанатически предан. Фанаты и почитатели заключали между собой пари. Перед началом состязаний зрители на трибунах распевали песни, стараясь поднять боевой дух, и размахивали кусками материи соответствующих цветов. Толпа придумывала различные способы размахивания тканью, поэтому цветные волны перекатывались и кружились вдоль и поперек переполненных трибун ипподрома. Шум на трибунах Циркуса Максимуса, когда лошади неслись по кругу, стоял оглушительный.

Взрослые мужчины падали в обморок, если их команда проигрывала гонку, выкрикивали советы возничим, которые тот не в силах был услышать, и ругательства в адрес своих соперников. Когда участники гонки приближались к финишной черте, на трибунах между фанатами соперничающих команд могли вспыхивать драки или зрители, наоборот, могли стоять молча, ошеломленные поражением или победой своей команды.

Те немногие, кто в день состязаний находились за пределами Циркуса Максимуса, могли понять, что происходит на арене ипподрома, по доносящимся с трибун крикам и песням сотен тысяч человек. Во II веке н. э. богатый почитатель Зеленых начал сажать в клетки диких птиц и красить их головы в зеленый цвет. Если его команда выигрывала гонку, птиц выпускали на волю, и каждый, кто видел их, понимал, что сегодня победу празднуют Зеленые.

Греки, посещавшие римские состязания на колесницах, были несколько удивлены поведением римлян. В Греции восхищенных аплодисментов или разочарованного улюлюканья заслуживали исключительно мастерство возничего или скорость лошадей. В Риме же это был успех или неудача фракции. Греки не могли понять, как римляне могли один день буквально носить возничего на руках, а на следующий день подвергнуть его жесточайшей критике, если он подписывал контракт с другой фракцией. Возничие были общественными фигурами, о жизни, взаимоотношениях и предпочтениях которых было известно всем и каждому. Жажда узнать какую-либо новость из жизни лучших возничих была поистине неутолимой, поэтому даже безродные конюхи, работающие на конюшнях фракций, становились желанными и почетными гостями, если они приносили свежие новости.

Чужестранцы не могли понять ни столь отчаянную преданность римлян фракциям, ни их неутолимое желание знать все об их возничих и лошадях. Сегодня, в век футбольных фан-клубов и глянцевых журналов, рассказывающих о жизни знаменитостей, возможно, легче понять мотивы такого поведения римлян.

В центре всего этого восхищения, ажиотажа и слухов было то, что происходило в цирке. Колесницы, задействованные в состязаниях, отличались от колесниц, используемых для других целей. Церемониальные колесницы были большими тяжелыми махинами, украшенными позолоченными изображениями и способными перевозить одновременно несколько человек. Гоночные колесницы были максимально упрощены и на высокой скорости могли перевозить только одного человека.

Колеса были небольшими, около 46 см в диаметре, и сделаны из насаженного на шесть или восемь спиц деревянного обода, укрепленного металлической шиной. Колеса свободно вращались на зафиксированной оси, выполненной из единого куска древесины. Колеса надевались по обе стороны оси, длиной і м 52 см, которая присоединялась к дышлу колесницы, идущему прямо к лошадям.

В месте соединения оси со стволом находилась деревянная платформа, размером 60 на 45 см, на которой стоял возничий. От передней части платформы шло вверх деревянное кольцо, которое достигало возничему до уровня талии. Внешняя сторона кольца была обернута кожей или тканью, выкрашенной в цвет фракции. Все это обеспечивало колесницу широкой колесной базой и низким центром тяжести, что позволяло добиться большей устойчивости и маневренности на крутых поворотах арены Циркуса. Тормозов, конечно же, не было. Чтобы увеличить или снизить скорость, возничий полагался исключительно на свое мастерство и лошадей.

Дышло колесницы шло вверх под углом от передней части колесницы и доходило лошадям до уровня лопаток. Лошади по обе стороны от дышла были облачены в простую упряжь, состоящую из опоясывающей живот подпруги и стяжного хомута. Упряжь была присоединена к короткой деревянной перекладине-ярму, которая прикреплялась к дышлу и лежала на холках лошадей. Дополнительные лошади были облачены в такую же упряжь и присоединены к дышлу с помощью перекладины.

Гоночные колесницы должны были быть очень легкими, поэтому для их строительства применялись новейшие технологии и достижения. По всей империи собирали и привозили в Рим лучших умельцев, постоянно искали лучшие строительные материалы. Считается, что гоночная колесница весила всего 25 кг - невероятно мало для транспортного средства, изготовленного до изобретения современных полимеров. Учитывая, что состязания проходили на ровных поверхностях, столь легкий вес не мог притормозить несущихся во весь опор лошадей.

Все гоночные колесницы строились по единому образцу. Конечно, в разных состязаниях использовались разные типы колесниц, но в основном они отличались друг от друга не устройством, а количеством запряженных лошадей. Самым распространенным типом была квадрига - колесница, запряженная четверкой лошадей в один ряд, с двумя лошадьми по обе стороны от дышла. Не менее популярным типом была бига, запряженная двойкой лошадей. Бига двигалась немного медленней, но в то же время отличалась большей маневренностью. Управляя бигой, возничий мог продемонстрировать зрителям все свое мастерство. Трига, или колесница, запряженная тройкой лошадей, использовалась только во время священных гонок, устраиваемых в честь Цересы, богини плодородия и зерновых, и никогда не использовалась в спортивных состязаниях.

Имеются письменные свидетельства существования сеииг и октоиг, запряженных соответственно шестеркой и восьмеркой лошадей. Тем не менее стартовые ворота и дорожки Циркуса были слишком малы для таких колесниц и их использовали крайне редко. Состязания, вероятно, начинались перед стартовыми воротами, используемым для квадриг. Известно по меньшей мере об одном состязании, в котором приняли участие колесницы, запряженные двадцатью лошадьми каждая. Такие колесницы были слишком неповоротливыми для состязаний на скорость и, скорее всего, предназначались для того, чтобы показать мастерство возничего, а не хороший спортивный результат.

Первое время колесницы возили домашние лошади местного происхождения, которые выставлялись друг против друга в спортивных состязаниях или использовались в религиозных церемониях. Прошло много времени, прежде чем лошадей, идеально подходящих для состязаний на колесницах, стали разводить специально, а к тому моменту, когда фракции захватили в свои руки контроль над этим видом спорта, коневодство уже было крупной самостоятельной индустрией.

Лучших жеребцов - а в состязаниях принимали участие только самцы лошадей - привозили из Северной Африки и Испании. Конезаводы в Малой Азии и Греции также имели своих поклонников, однако они поставляли в Рим гораздо меньше лошадей, чем западные провинции. Лошади были особо почитаемыми созданиями. Те из них, кто показывал в Циркусе хорошие результаты, могли рассчитывать по завершении карьеры на сытую жизнь при конезаводе, а также на официальные похороны и достойную могилу. «Рожденный на песчаных равнинах Гетулии, быстрый как ветер, не знающий себе равных, теперь ты пребываешь в царстве богов» - гласила стандартная надпись на камне, установленном на могиле такой лошади.

Изучив скелеты лошадей, извлеченных из этих могил, и тщательно проанализировав прекрасно исполненные скульптуры, изображающие состязания на колесницах, современные коневоды смогли дать четкое описание скаковых лошадей Древнего Рима. Они были несколько ниже современных верховых лошадей: высота в холке составляла всего около 137 см, но для античного мира они являлись одними из крупнейших представителей рода. Это были довольно-таки стые жеребцы, с относительно короткими ногами и крупными корпусами, по сравнению с современными верховыми лошадьми. В силу своего телосложения они плохо прыгали, но превосходно бегали, что и требовалось для состязаний на колесницах. Пожалуй, среди современных пород они ближе всего к андалузским лошадям.

Лошади могли становиться настоящими объектами поклонения. Поэт Марциал, умерший в 104 году н. э., был фаворитом при дворах императоров Домициана и Тита и вращался в высших кругах римского общества.

Но даже столь известный человек, как он, однажды с прискорбием заметил: «Я известен во всех провинциях и среди всех народностей Римской империи, но в Риме я менее прославлен, чем конь Андрамон». Богатые люди украшали свои дома изображениями и мозаиками своих любимцев. «Побеждаешь или проигрываешь, я люблю тебя Полидокс» - таковы слова на одной из мозаик.

Возничие, или аврига, были не менее знамениты, чем лошади. Однако ни в III веке до н. э., ни в более позднее время ни один уважающий себя римлянин-аристократ даже и не мечтал о том, чтобы стать «у руля» колесницы. Возничие, так же как проститутки или гладиаторы, зарабатывали себе на жизнь собственным телом, а не умом, как ораторы, или руками, как кузнецы. В глазах римлян подобный род деятельности лишал человека какого-либо почтения, он становился недостойным участия в выборах, с ним не принято было разговаривать на публике.

Возничими были рабы, вольноотпущенники и плебеи. Как правило, большинство из них начинали свою карьеру в качестве рабов или служащих фракций. В начале они работали конюхами или помощниками конюхов и учились водить колесницу на загородных племенных фермах, где дрессировали лошадей. Некоторые возничие приезжали во фракции из провинций, будучи уже мастерами своего дела, но таких было немного.

Техника вождения значительно отличалась от обычной. Возничие не стояли в колесницах с кнутом в одной руке и вожжами - в другой. Вместо этого возничий обматывал вожжи вокруг тела. Затем он занимал позицию на колеснице, упираясь ногами в деревянное кольцо спереди. Одной рукой он крепко держался за это колесо, а другой рукой управлял кнутом. Чтобы пришпорить коней, возничий наклонялся вперед, ослабляя тем самым поводья. Чтобы притормозить, отклонялся назад и натягивал поводья. Чтобы заставить лошадей повернуть в сторону, аврига наклонялся в ту или иную сторону. Только в самых чрезвычайных обстоятельствах возничий убирал руку с деревянного кольца и брался за поводья, так как одно неловкое движение могло привести к потере равновесия и падению с колесницы.

Несчастные случаи происходили довольно-таки часто и, несомненно, привносили в этот спорт некоторое оживление и возбуждение. Падения возничих и опрокидывания колесниц были привычными явлениями во время состязаний, однако порой случались и полные падения - колесницы, возничего и лошадей - получившие название навфрагиум, или кораблекрушение. Один такой эпизод был записан неким писателем, жившим в пятом веке: «Его лошади рухнули на землю, множество ног смешались с колесами, все двенадцать спиц слились в одну: раздался треск; вращающийся обод раздробил застрявшие в нем ноги. Затем возничий, пятая жертва, слетел с колесницы, которая в довершение всего упала на него. Кровь потекла по лицу несчастного».

Конечно, во время таких эпизодов возничие рисковали получить серьезные травмы. Для защиты они надевали маленькие круглые шлемы, изготовленные из многослойной толстой кожи, которые крепились ремешком на подбородке. Тело было защищено толстым кожаным доспехом, а конечности - стегаными щитками, обернутыми кожей.

Обвязывая поводья вокруг тела, возничий получал контроль над лошадьми, но в то же время в случае падения мог погибнуть под колесами. Поэтому в костюмах всех возничих были спрятаны короткие изогнутые ножи, чтобы они могли перерезать поводья и освободиться.

Некоторые могильные камни, увековечившие возничих, сохранились до наших дней. Они позволили получить некоторую информацию о людях и их спортивных достижениях. Например, Гай Аппулей Диокл ушел из гонок в возрасте сорока двух лет. Он проработал возничим более двух десятилетий, и за свою долгую карьеру выиграл не меньше 1462 гонок и принял участие в немыслимом количестве состязаний - в 4257.

Менее успешным оказался аврига, на могильном камне которого было написано:

«Марк Аврелий Полиник, рожденный рабом, прожил двадцать девять лет, девять месяцев и пять дней. Завоевал пальмовую ветвь победителя 739 раз, 655 раз за Красных, 55 раз за Зеленых, 12 за Синих и 17 за Белых. Погиб во время состязаний».

Достижения отдельно взятых возничих показывают определенную закономерность. Как и Полиник, они выступали за разные команды, однако большинство побед было одержано за одну конкретную команду. Вероятно, на заре своей карьеры возничий мог беспрепятственно переходить из одной команды в другую, но как только он начинал приносить победы, он оставался в одной команде до конца своих дней. Крайне редко возничие, находясь на пике своей карьеры, переходили из одной фракции в другую. Тем не менее такое случалось, так как известны случаи, когда знаменитые возничие избивались на улице фанатами фракции, из которой ушли.

Некоторые возничие, так же как и многие современные звезды спорта, становились фантастически богатыми людьми. За победу в крупных состязаниях, проходящих во время великих праздников в Циркус Максимус в Риме, выплачивали огромные призовые.

В среднем за каждую гонку платили по 20 тысяч сестерций, а за победу в особо престижных соревнованиях - по 60 тысяч сестерций. Для сравнения: недельная зарплата солдата, служащего в римском легионе, составляла 20 сестерций, и большинство жителей Рима получали приблизительно такие же деньги. Конечно, возничие отдавали внушительную часть призовых в казну фракции - на содержание лошадей и колесниц, но даже это не мешало успешному возничему стать очень богатым человеком.

Сами состязания проходили согласно установленным правилам. Сначала фракции бросали жребий, выясняя, какие стартовые ворота займет та или иная команда. После этого лошадей запрягали в колесницы и вели на стартовую позицию.

Писатель Сидоний Аполлинарий так описывает сцену ожидания начала состязаний. «Там за воротами стоят разгоряченные бестии, уткнувшись носами в задвижку, и только горячий воздух вырывается через деревянные брусья; даже до начала скачек на еще пустующем поле уже ощущается их разгоряченное дыхание: их ноги всегда в движении, неустанно перебирая копытами, стучат они по твердому деревянному настилу… Другие поглощены аплодисментами и криками, и повсюду пот возничих и гарцующих лошадей каплями орошает землю. Мощный рев аплодирующих трибун будоражит кровь, соревнующиеся, и люди, и лошади, дрожат от нетерпения и страха в ожидании предстоящих скачек».

Когда магистрат взмахивал белым платком, стартовые ворота распахивались и возничие устремляли свои колесницы вперед. Команды появлялись с северной, или квадратной, стороны здания Циркуса. Колесницы двигались против часовой стрелки, поэтому командам приходилось перемещаться по правую сторону от «спины», или каменного хребта, расположенного в центре ипподрома. На песке, между «спиной» и внешним краем скакового круга, была прочерчена белая линия. Гонки начинались с того момента, когда колесницы пересекали эту линию, а не когда появлялись из ворот. Расстояние между стартовыми воротами и линией предназначалось исключительно для того, чтобы колесницы могли набрать скорость, а не для того, чтобы они могли изменить свою позицию или обойти соперника.

Вергилий так писал о начале состязаний: «Видели ли вы когда-нибудь, как колесницы вылетают из ворот и в бешеном темпе несутся по ипподрому, когда молодые возничие полны надежд, а страх, некогда сковывавший бьющиеся сердца, отступает? Вот они взмахивают кнутом и наклоняются вперед, ослабляя поводья; бешено крутятся раскаленные колеса.

То опускаясь, то поднимаясь, они будто отрываются от земли и воспаряют в небо. Не знают они ни передышки, ни остановки; только облако желтого песка взмывает ввысь, и мокрые они от пены и дыхания своих преследователей…».

Однако едва колесницы пересекали линию, возничим позволялось поступать так, как им вздумается. Они были вольны выбирать наиболее подходящий для себя маршрут, подрезать соперников или вытеснять из круга, используя собственных лошадей, лошадей другой команды. Главный трюк заключался в том, чтобы поворачивать на острых углах ипподрома на максимально возможной скорости и держаться как можно ближе к «спине». На поворотах легковесные колесницы заносило в сторону: они врезались друг в друга и скользили по песку. Возничие старались вытеснить друг друга с лучшей дорожки и втиснуть свои колесницы в любое образовавшееся пространство.

Вся дистанция, а это было семь кругов вокруг Циркуса Максимуса, равнялась приблизительно 4 км 800 м. Гонки продолжались около десяти минут, следовательно, средняя скорость колесниц составляла 34 км/ч. Это крайне медленно для скачущей во весь опор лошади: все дело в том, что возничим приходилось снижать скорость на поворотах и вновь разгоняться на прямой.

После завершения состязаний проигравшие команды тихо покидали Циркус, а победитель подъезжал к подиуму, где сидел президентствующий магистрат. Там, возле подиума, возничий получал пальмовую ветвь и призовые деньги. Затем колесница украшалась лавровыми венками, и победитель делал круг почета. Совершив этот ритуал, возничий покидал ипподром.

Существует, тем не менее, один момент, который до сих пор остается загадкой. На многих мозаиках, посвященных состязаниям на колесницах, изображены всадники, скачущие рядом с колесницами. Эти люди, так же как и возничие, были одеты в защитные доспехи и туники цвета их фракций. На некоторых из них рядом с фигурами этих всадников написано их название - гортаторы. Каждую колесницу сопровождал один такой всадник, независимо от того, сколько колесниц принимало участие в гонке. К сожалению, ни в одном письменном источнике нет упоминания о них. Кем они были и какую функцию выполняли, неизвестно.

Бронзовая модель античной колесницы рассказала о том, как участники древних гонок увеличивали свои шансы на победу.

Гонки на колесницах были очень популярным видом спорта на протяжении двух тысяч лет. Их проводили в Древней Греции, Риме и Византии, с микенской эпохи и до падения Константинополя (1453 г.). Следы от колёс, сохранившиеся на древних ипподромах, показывают, как много было колесниц в Риме. Но от них почти ничего не осталось: органические части таких «повозок» быстро разлагались, а то, что было сделано из металла, шло в переплавку. Именно поэтому об устройстве колесниц мы знаем только в общих чертах.

Но некоторые детали всё же можно узнать по некоторым другим находкам. Так, в 90-х годах XIX века в Риме, в реке Тибре обнаружили уникальный предмет - бронзовую игрушечную колесницу. Тибрская модель, как её назвали, сейчас хранится в Британском музее. Она является уменьшенной копией биги (biga) – повозки, в которую запрягались две лошади (фигурка одной из них и фигурка возничего не сохранились). Исследователи говорят, что это была очень дорогая игрушка. Ее датируют I–II вв. н.э., а владельцем её мог быть, например, император Нерон. По письменным источникам известно, что он, уже став императором, «продолжал играть на доске маленькими колесницами из слоновой кости» (Светоний. Нерон, 22).

Тибрская колесница и спустя столетие продолжает привлекать внимание исследователей. В 2014 году в ней заметили интересную особенность: правое колесо повозки несколько больше левого, и на его внешнем крае видна тонкая полоса, напоминающая обод или шину. Доктор Бела Шандор из Висконсинского университета в Мадисоне (США) считает, что это утолщение сделали неслучайно. В своей статье, опубликованной в Journal of Roman Archaeology , он пишет, что мастеру, создавшему модель, было бы проще изготовить два одинаковых колёсика. А значит, асимметрия здесь преднамеренная – возможно, потому, что заказчик хотел иметь очень точную копию. Исследователь полагает, что на настоящей колеснице «шина» представляла собой железную полосу.

Колёса таких повозок обычно делали из деревянных частей, которые склеивали и стягивали ремнями из сыромятной кожи. Очевидно, что при больших нагрузках и скорости колёса часто ломались. Именно потому их могли укреплять тонкой железной полосой. Но почему она есть только на одном колесе? И почему на правом?

У Белы Шандора есть ответ и на эти вопросы. Укреплять оба колеса было нецелесообразно: железные детали сильно утяжеляли колесницу и снижали её скорость. Колесницы на ипподромах двигались по кругу, против часовой стрелки, а значит всё время поворачивали налево. При таком повороте наибольшая нагрузка идёт именно на правое колесо. Его и снабжали железной «шиной».

Расчёты показывают, что такая «асимметрия» колёс была оптимальной: у повозок без железных «шин» шансы на успех были равнялись примерно 50%, у повозок с двумя металлическими ободами – 30%, а с одним – 80%. Вряд ли древние конструкторы пускались в подобные вычисления, скорее всего, компромисс между скоростью и весом искали опытным путем.

Тибрская модель позволила оценить и параметры колесницы. Такой античный «болид» весил 25–30 кг, ширина его колеи достигала около 155 см, а диаметр колеса равнялся примерно 65 см.

Что касается гонок на колесницах-это, конечно, самый зрелищный вид состязаний во все времена: для Древней Греции, для эллинистической эпохи, для римских и византийских времен. Но одновременно это и самый опасный вид спорта античности. Небольшим преувеличением будет сказать, что стадионы были буквально усеяны костями неудачливых участников заездов. Самым сложным и при этом опасным приемом на состязаниях такого рода было суметь максимально близко подогнать к мете свою колесницу, чтобы за- тем на крутом повороте обойти противника. Для того чтобы вписаться в крутой поворот и оторваться от своего противника, нужно было вовремя придержать коней, осуществить epoche. Собственно, опасность этого вида спорта и гибель возничих были связаны со сложностью в овладении этим приемом. Колесницы просто переворачивались на ходу, погребая под собой людей и лошадей. Можно также вспомнить поэму Парменида, где вновь речь идет о некоем продвижении загадочной колесницы по траектории, отчасти напоминающей движение колесницы на ипподроме.

Конечно, такая зрелищность, связанная с гибелью спортсмена, привлекала толпы зрителей. В Риме императоры в силу многих причин благоволили именно этому виду спорта. Например, императоры Калигула или Нерон не просто строили огромные стадионы для состязаний на колесницах, но и сами принадлежали к одной из партий болельщиков. Таковых традиционно было четыре: «красные», «белые», «зеленые» и «синие». Императоры в Риме, а позднее в Новом Риме, Константинополе, в силу разных причин прилагали большие усилия к развитию именно этого вида спорта.

Римские триумфы

В Древнем Риме проводили Пятилетние игры по образцу Олимпийских и других древнегреческих игр. В ряду массовых зрелищ, продолжающих эту линию, стоят и римские триумфы. Это были массовые традиционные парады, парады-спектакли, где народ принимал участие лишь в качестве зрителя.

Триумфы всегда были связаны с победами над врагом и являлись массовыми спектаклями, прославляющими республику, ее силу, могущество, мужество ее боевых легионов. Центральной фигурой парада-спектакля, где использовались музыка, песни, стихи, шествия, пляски, иллюминация, был триумфатор, в честь которого и устраивался праздник. Обязательным компонентом триумфа было участие победоносных римских легионов – театрализованный военный парад, являющийся одним из основных звеньев массового спектакля.

Триумфы поражали своей оригинальностью. Римский историк и писатель Светоний свидетельствовал о том, как после одного из триумфов Цезаря весной 46 г. до н.э. вечером жители Рима были поражены необыкновенной иллюминацией: множество факелов, установленных на спинах вереницы идущих слонов, освещали триумфатору путь на Капитолий.

Заключение

Огромное место в жизни широчайших народных масс античности занимали массовые зрелища и праздники, ведущие свою родословную от календарных обрядов. Главным богам-покровителям и мелким божествам воздавали почести, приносили жертвы, устраивали празднества, на которых совершали ритуальные обряды, сопровождаемые торжественными шествиями, песнями, танцами и заклинаниями.